Я встречаю здесь людей, с которыми давно знаком, встречаю и людей, которых никогда раньше не видел, но эффект знакомства и определённой эмоциональной близости не обманчив. Я верю своей интуиции. Мне кажется, что на таком собрании есть шанс – не гарантия, но шанс – сказать или услышать что-то хорошее, полезное, красивое, интересное. Я даже не задумывался, зачем это мне. Интуиция привела меня сюда в ответ на приглашение.
СД: Ваша песня «Долой полицей» является одной из самых любимых у слушательской аудитории. Любопытно узнать об истории ее появления.
ПК: Впервые я ее услышал в 2003 году в репертуаре Дэниела Кемпина — исполнителя еврейских песен из Германии. В дальнейшем я обратился к ней в репертуаре «Русского богатства», потому что этот диск был посвящен эпохе русского символизма и декаданса, когда на улице ходили толпами голодные студенты и будоражили народ против царя. Это – одна из наилучших песен, которой можно было передать то настроение.
Другие песни передавали скорее то, что происходило в религиозно-философском обществе во время споров Василия Васильевича Розанова с еписком Михаилом о взглядах Толстого на брак. Поэтому мы включили туда данную песню на идише – на том оригинальном языке, на котором она могла звучать на улицах. Для меня нет другой истории этой песни, потому что подробнее я не входил в вопрос. По крайней мере, она поется на мотив «Ухарь-купец», на русский мотив.
В ней бросается вызов российской национальной политической традиции, используя форму русской народной песни. Также как в песне на этот же мотив «Нет Молотов» времен финской войны. Это такие контраверзные примеры сложных взаимоотношений культур, языков и идеологий. Эта песня своей парадоксальностью, амбивалентностью привлекательна, в тоже время в ней есть что-то стремное.
СД: Песни, которые Вы исполняете, часто политически ангажированы и содержат массу ссылок на идеи современных западных философов. Насколько сложно совмещать в творчестве музыку, политику и философию?
В песнях часто наличествуют культурные, идеологические или политические сообщения, не говоря уже о цитатах и реминисценциях. Вообще в любой маломальской глубокой композиции они даже помимо воли автора присутствуют. И можно провести границу между этим и ангажированностью разного рода. Кроме того есть ангажированность и «ангажированность». В спектре от прямого заказа до того голосования сердцем, о котором пишет Маяковский. Все эти вещи разные. Тут нет не только бинарной оппозиции, тут очень сложная градация. Если говорить о моих песнях, то надо разбирать каждую песню в отдельности.
СД: В вашем творчестве сквозной линией проходит тема конфликта. А каков, по-вашему, главный конфликт современности?
ПК: В последних революциях, которые произошли в Северной Африке и на Ближнем Востоке, имело огромное значение наличие Интернет-ресурсов, социальных сетей. Один из основных конфликтов, а может быть самый основной — это реальное / виртуальное, дигитальное / аналоговое. Это то, что сейчас пронизывает все, и политику в том числе.
СД: Ваша музыка имеет большой успех в среде студентов как активной части общества. Каково ваше отношение к студенческому движению и его социальной функции?
ПК: Я уверен, что это очень позитивная, крайне светлая и целомудренная вещь. У студенческого движения большое будущее, и оно интегрируется в большую политику и в культуру. Причем в культуру оно уже интегрировалась и занимает свое очень яркое место. В нем уже есть очень яркие фигуры, и процессы, и ситуации, на которые можно ориентироваться как на что-то истинное и что-то свежее. Я очень рад, что это сейчас присутствует в молодом поколении. Я всячески сочувствую этому, практически безоговорочно. Безоговорочно ничему сочувствовать нельзя, но все оговорки в рамках общего позитивного ощущения.
СД: Псой, что бы вы пожелали участникам студенческого движения?
ПК: Дэниел Кан однажды рассказал мне очень интересную вещь, о которой я сам мог бы догадаться, но в голову как-то не приходило. Он сказал: «Обрати внимание, откуда взялось слово «радикал». Его корень тот же, что и в слове «рэдиш» – редис. Это значит корень, корневой, коренной, относящийся к корням. Противопоставление радикализма и традиционности как стремления к корням — поверхностное. В действительности, радикализм и означает укорененность. Существует диалектика традиции и инновации, коренного и радикального. То, чего я желаю — это чувствовать данную диалектику и проходить между Сциллой обновленчества и радикализма и Харибдой чрезмерного цепляния за традиции, включая левые традиции.
Опубликовано в газете «Обще[е]житие» № 2
Студенческое действие