К несчастью, это типичное “бла-бла-бла”. Бла-бла-бла, которое можно услышать от обывателя формирующего свое представление из газет и “здравого смысла”. В газеты пишут люди, а со здравым смыслом есть одна незадача. Он, если вы сидите безвылазно в квартире, нашептывает, что машина вас не собьет на улице. К несчастью, когда ваше тельце ударится об капот и полетит хрустя изломанными костями в сторону клумбы… здравый смысл не поможет. Здравый смысл французского крестьянина 17 века подсказывает, что республика не может существовать без короля. Здравый смысл, а не логика убеждает “не плевать против ветра”, “не прыгать выше головы”. Впрочем, часто именно эти действия и необходимы.
Молодым свойственно полагать, что предыдущие поколения совершали те же или большие ошибки, что и они. Им не хватало решительности, ума, гибкости и т.д. Список недостатков можно продолжать до бесконечности. Стоит ли? Вы пойдете точно другим путем. У вас идти “нашим” не получилось бы при всем желании, как мы не могли бы пойти “вашим”.
Для того чтоб понять смысл написанного в статье, стоит понять в какое время 15 лет назад возникла и действовала “Пряма Дия”. В начале 90-х любая борьба против капитализма и нового мирового порядка считалась бессмысленной и бесполезной. Происходило глобальное отступление. В Украине доминировало две основных политических идеологии. Обе они были практически религиозны. Одна заключалась в истовой вере в “радикальные рыночные реформы”. Другие верили в необходимость возродить СССР. Были еще радикальные националисты типа Корчинского с его откровенно штрассерианская УНА-УНСО, сочетавшей ультраправую и ультралевую демагогию. Вам предлагался выбор в условиях усиливающегося кризиса. Тошнотворно веселая “политика” Корчинского, голосование за КПУ или за “демократические силы”. Кстати, модная сегодня “борьба за все хорошее и против всего плохого” порицалась, как явное проявление “коммунистических рудиментов и атавизмов”.
В СМИ доминировала “либерально-демократическая” позиция. Любого, кто сомневался в мудрости курса на “радикальные рыночные реформы” шельмовали, как “вечно вчерашнего”, коммуняку. Никому в газетах не была нужна точка зрения выходящая за рамки мифа о борьбе героев-реформаторов против теней постылого советского прошлого. Когда, через несколько лет во времена конца первого срока Кучмы свободу СМИ поприжали, было забавно послушать стоны журналистов-демократов. Предыдущие несколько лет они работали антикоммунистическими пропагандистами, лишали слова оппонентов и вдруг слова лишили их. Они так и не поняли, что сами формировали атмосферу “кучмистского авторитаризма”.
Лучшим выходом из кризиса для большинства было поддерживать соответствующих мудрых политиков и “крутится”. Профсоюзы – вредный коммунистический пережиток. Равенство – миф, реализация которого приведет к тому, что некого будет отправить мести улицу. Это нам говорили все СМИ, даже утюг, казалось шептал что-то подобное. Если ты беден, значит ты не достаточно “стараешься”. И при этом в обществе был социальный лифт, который, правда, не редко заканчивался в неглубокой лесной могиле под Киевом. Бизнес приносил бешенную прибыль, но ни собственность ни жизнь новоявленного “хозяина жизни” не были защищены. Да и для “старта” были нужны деньги. Автор этих строк жил в центре на Костельной и по вечерам можно было услышать крики и стрельбу под окнами. Любые рассуждения о несправедливости порядка вещей отбрасывались как ересь. Даже, многие избиратели коммунистов были искренними рыночниками. КПУ для них было партией “славянского единства”. В конце 90-х меньше всего сторонников пересмотра результатов приватизации было в Галычине и на Донбассе. Выглядит парадоксально, но “красная” Донецкая область демонстрировала высокий уровень симпатий к рыночным механизмам регуляции, которые своей “невидимой рукой” выбрасывали их за ворота родных заводов.
Кроме ВСР и КВПУ других организаций занимавшихся борьбой за права рабочего класса не было. А КВПУ шла на альянсы с УНСО и ультраправыми в Киеве. Лидеры организации фотографировались в униформе с нашивками УНСО. Было такое. На Донбассе же был силен “советский национализм”. По большому счету “условно правые” были рыночными фундаменталистами с уклоном в “дэржавныцтво”. Противники выступали за “державность” советскую. Крошечные группы леворадикалов были не маргиналами, а просто НИЧЕМ.
1 января 1994 года произошло событие, которое повлияло на тех, кто принимал участие пресс-конференции в ноябре этого года. В начале года сапатисты занимают семь городов в штате Чьяпас. Это был лучший подарок к новому году. Появился кто-то кто заявил о начале противостояния в мире. Маркос был карнавален. Вся деятельность САНО со стороны воспринималась как локальный театр освобождения. В то время несколько групп критически настроенной молодежи собирались в общаге на Ломоносова. Называлось это ЛОМ (Левое Объединение Молодежи). Для большинства сапатизм стал вдохновляющим примером. Анархистское большинство ЛОМ предпочло перейти от дискуссий и споров к практической деятельности. Первые же акции показали, что в газетах нас размазывают с дерьмом, представляют идиотами за каждый промах или (что хуже) игнорируют. Мы предпочли “плохую” прессу. Это чуть больше нуля.
“Ваших интернетов” не было. Анархисты были готовы “продаться” эмиссару троцкистского интернационала, чтоб получать журнал на русском и прикупить примитивный комп, чтоб было проще макетировать листовки. Мы клянчили остатки не разошедшейся в РФ анархистской прессы и давали почитать своим друзьям.
Собственную агитационную продукцию мы не могли оплатить. В складчину выходили смешные суммы денег. Мы сидели и в ручную перебирали и складывали брошюры одного поэта-графомана в маленькой типографии. За эту работу мы получали право отпечатать несколько сотен своих листовок. Зарплата в 100 долларов считалась просто буржуйской. Такое платили редко. Но сделать карьеру мог каждый из нас. Только соображения идейного характера мешали выбрать “успех”. Мы долго сохраняли статус сознательных “неудачников”, хотя каждый из нас имел возможности.
Вот вам и весь политический, организационный и технический расклад. В этой ситуации для нас важно было появление в СМИ. Мы не могли действовать по другому. Поэтому мы устраивали сознательную клоунаду. Было важно заявить, что в этом обществе нет никакого чертового согласия по основным вопросам. Чтобы там не говорили “говорящие головы” в ящике. Это была грустная клоунада “под Маркоса”. Мы смеялись, потому что другое было недоступно. Несколько лет борьбы привели большинство группы к отказу от любой надежды что-либо изменить в мире. Студентов не столько волновало решение конкретных проблем, сколько экзистенциальный опыт. Бунт. Никто не верил, что борьба за общагу или в конкретном вузе может что-то изменить. Самые большие акции проведенные нами базировались на понятиях “достоинство”, “свобода” и “честность”. В обществе, которое все десятилетие катилось в пропасть это работало лучше, чем обещание что-либо улучшить.
Мы в какой-то момент просто сдались. Бег в болоте и без на дежды выбратся на сушу выматывает.
В том столетии все, даже мы, менялось только в худшую сторону. Особенно, у нас в стране. В этом вязком и отвратительном болоте, где подлость сменялась мерзостью такой же мелкой да противной, как и предыдущая.
Субкоманданте жил в Мексике, а тут была тина. Тут не было яркого антиглобализма (его тогда еще не преименовали в “альтерглобализм”). Тут ты стоял перед простым выбором. Можно было сесть на иглу или стакан. Этот вид самоубийства был очень популярен и сейчас. Можно биться головой об стенку, чем мы занимались. А можно просто уйти и зарабатывать бабло, потреблять, интриговать, мараться всей этой “реальной жизни”.
Вам повезло. Ваша деятельность не похожа на битье головой в стенку. Вы легко можете себе позволить сделать свои новости и их популяризировать. Вам легче обращатся к вполне внятным ценностям. И у вас НЕТ УСПЕШНОГО БУДУЩЕГО. Лифт на верхние этажи уже не ходит. Особо высоко не поднимешься. Время ушло.
Я готов принять многие обвинения в наш адрес. Впрочем, не помешало бы и нынешнему поколению критиков присмотреться к себе пристальнее. Может, кое-какие изъяны найдутся и у “молодой молодежи” всех оттенков радикального спектра.
Было бы еще не плохо понять, что человек, заматывающий мордашку черной тряпкой и ничего противоправного не делающий – клоун. Мы знали, что идем на клоунаду. Нынешние молодые люди, к несчастью это понимают далеко не всегда. Они делают глупсти с убийственной серьезностью на лице. Так же было бы не плохо помнить, что либертарные или левые взгляды налагают на человека некоторые обязательства, например, действовать согласно своей идеологии. Например, решение вопроса при участии и честном обсуждении всех заинтересованных лиц. Если вы действуете своим маленьким ЦК, то не говорите, что в оппозиции к буржуазному парламентаризму и авторитаризму. Свобода не означает эффективности. Продуктивность и дисциплина, навязанные другому не ведут к заявленной цели. Метод связан с целью. Не прячьте свой “изм” в кармашек, чтоб приобрести сиюминутную политическую выгоду. Это обман. Маленькая ложь может стать матерью большого вранья.
Врать, обманывать, интриговать, манипулировать – это не метод революционера. Это методы правящего класса и его политической обслуги. В лучшем случае это приведет вас в “реальную” буржуазную политику. В худшем будет, как в анекдоте про деда Мазая, выдавшего партизан карателям. “Зайцев не спас и перед ребятами как-то неудобно”.
Большинство молодых радикалов довольно честны и я не подозреваю их дьявольской хитрости. Вы можете не повторять наших ошибок. Это ваше право, но поробуйте не совершать своих.