Началось все с убийства полицейскими 4-го августа 29-летнего Марка Даггана. Его друзья и родственники стали подозревать, что полиция, собираясь арестовать Даггана, превысила свои полномочия, и, чтобы разузнать, как было дело, они направились к местному полицейскому участку в лондонском районе Тоттэнэм.
К ним вышел старший инспектор, однако высшие полицейские чины говорить с пришедшими отказались. В толпе возникло недовольство, кто-то выместил злобу, совершив поджог двух стоявших рядом полицейских машин, а два дня спустя волнения захватили сначала весь район, а потом и другие части Лондона и Англии.
Власти говорили, что виной всему социальные сети, но в ходе исследования выяснилось, что молодежь в те дни не пользовалась ни Twitter, ни Facebook.
“Шанс отомстить”
Они получали сообщения по смартфону Blackberry, популярному у юных граждан именно из-за того, что позволяет пересылать кодированные сообщения исключительно быстро.
19-летний Даниэл, находясь за границей на каникулах, получил по телефону картинку с горящими полицейскими машинами и решил, что должен немедленно вернуться домой.
“Я все время думал: такой шанс может больше не представиться – шанс отомстить и не только полиции, но и вообще властям, – объясняет он свое решение вернуться в Англию на девять дней раньше срока. – Потому что все, что бы они ни делали, они только затрудняют нам жизнь. Они затрудняют нам поиск работы, да и социальные пособия сократили. Некоторые хотят изменить свою жизнь и пойти учиться в университет, но ведь они цены поднимают! А когда люди не могут позволить себе учиться, они опять начинают наркотиками торговать или еще чего-нибудь в этом роде, их арестовывают, так и не понимая, почему все эти молодые люди так себя ведут, почему мы становимся такими, какие есть”.
Даниэл поучаствовал в акциях неповиновения в четырех лондонских районах, наиболее сильно пострадавших от беспорядков – Кройдоне, Льюишеме, Пэкхеме и Хакни.
“Мы так рассуждали: ладно, вы хотите нас материально ущемить, тогда мы вас тоже материально ущемим, поджигая здания. Я увидел, как горит Макдональдс, и тоже бросил в него бутылку с зажигательной смесью, хотя он уже горел – просто потому что так захотелось”, – рассказывает он.
Консюмеризм – новая форма эксплуатации?
Многих в те августовские дни, и меня в том числе, поразили картины опустошительных набегов на магазины – то, как бунтовщики крушили витрины и выбегали из магазинов с полными руками добра и даже грузили это добро в поджидавшие их машины.
Гэвин Боуэл, депутат-консерватор парламента от Кройдона, полагает, что в Британии в последнее время царит принцип “Ты то – что ты имеешь”.
“Думаю, что наше общество стало более потребительским, и эта тенденция продолжается уже много лет, – говорит он. – Это не могло не повлиять на то, что произошло летом в Лондоне и других городах. Не думаю, что это единственная причина, но мы на самом деле стали оценивать степень своей успешности по тому набору вещей, который у нас имеются, а не по чему-либо еще… В обществе произошел некий сдвиг, стало вдруг неудобно чего-то не иметь, каких-то “фирменных” вещей”.
Многие, участвовавшие в последние дни в общественных дискуссиях по вопросу о том, что же привело к подобным выступлениям молодежи, винят крупные корпорации и агрессивную рекламу, нацеленную именно на молодых людей, которые в силу естественных причин не могут себе позволить многие дорогие вещи.
“Детям сейчас всаживают в головы, что им нужны все эти гаджеты, дорогая одежда – это как своего рода форма эксплуатации. Их заманивают в недостижимый, несуществующий мираж”, – сказал 50-летний Грэм, позвонивший в радиостудию во время дискуссии на эту тему.
Ниндзя на задании
Неужели это и была цель бунтов: возможность на дармовщинку разжиться плоскоэкранным телевизором или лэптопом? Да, кто-то признался, что почувствовал себя, будто на новогодней елке при раздаче подарков, и стал хватать из магазина что ни попадя.
“Бери все, что хочешь, все, о чем ты мечтал”, – так описал свои чувства во время грабежа 19-летний парень из лондонского района Баттерси.
В то же время, ученые и журналисты, проводившие опрос, отмечают, что мотивация у многих была не так однозначна. Кем-то, безусловно, руководила жажда наживы; эти люди во время разграбления выбирали “хорошо идущие” вещи – аппаратуру, телевизоры, электроприборы – и впоследствии продали награбленное.
Некто, назвавший себя “ниндзей на задании”, подвел под это политическую базу, сказав, что хотел отомстить крупным корпорациям и потому 12 раз наведался в магазин, чтобы вынести побольше товара.
Вместе с тем многие участники беспорядков сказали, что изначально не собирались грабить и сожалели об этом.
Один 19-летний лондонец из Тоттэнема, воздержавшийся от грабежа, почувствовал витавший в воздухе революционный дух, который “попрали погнавшиеся за халявными кроссовками оппортунисты”: “Они все испортили, эти оппортунисты. Если бы они пошли к парламенту и выступили за правое дело, они бы могли правительство к черту снести. Мы все могли бы изменить, всю власть, а люди в итоге нахватали себе Nike и прочей дряни”.
Наверх дороги нет?
Половина опрошенных – чернокожие, однако общее мнение таково, что расовый вопрос здесь был ни при чем.
Как пояснил глава исследовательской группы LSE профессор Тим Ньюберн, обрисовался некий процент изолированных от общества людей – это представители меньшинств, в основном молодые люди, проживающие в крупных городах.
“У них нет возможности выбиться в люди и, по их ощущениям, очень часто они подвергаются несправедливым обыскам со стороны полиции. На мой взгляд, нам надо вполне серьезно отнестись к тому гневу, который в результате этого у этих людей возникает”, – полагает профессор.
В августе по горячим следам событий премьер-министр Дэвид Кэмерон с трибуны объявил, что не бедность была причиной этих бунтов, однако данные исследования показывают другое: из тех, кто предстал перед судом по обвинению в участии в беспорядках, 35% взрослых получали пособие по безработице, а 42% школьников – бесплатную еду в школе, которая в Британии выдается только детям из беднейших семей.
Почему же власти не хотят признать, что в прошедших бунтах социальная составляющая играла важную, если не основную роль?
“Правительство поступает некорректно, сваливая вину на самих людей, обвиняя их в пассивности, лени и т.п., – полагает социолог Уорикского университета, специалист по субкультурам Иван Гололобов. – Ни в коем случае бедность не является индивидуальной проблемой, это структурная проблема общества, которое закрывает каналы вертикального роста определенной группе людей”.
Как выяснилось в ходе исследования, недовольство тех, кто в августе вышел на улицы, вызвал целый ряд вещей: это и отмена пособия для учащихся 16-19 лет (Education Maintenance Allowance), и рост безработицы, и закрытие домов молодежи и, конечно, повышение цен на учебу в вузах. Почти половина из участвовавших в бунтах – это студенты колледжей (то есть старшеклассники), и некоторые из них как раз год назад принимали участие в протестах против повышения цен на учебу в университетах.
“Моя сестра платила 1 тысячу в год за высшее образование, я платил уже три тысячи в год, а теперь они хотят получать 9 тысяч за это! То есть они в три раза повысили не так давно, и опять в три раза повысили! И что же: они думают, что мы будем сидеть и на все это смотреть?” – сказал один из бунтарей.
Своевременная пьеса
В эти декабрьские дни в маленьком лондонском театре Tricycle идет пьеса “Бунты”. Она сделана на основе свидетельств сотен людей – политиков, полицейских, бунтарей, и критики уже назвали ее “очень своевременной”.
Ее автор, драматург Джиллиан Слово сделала свой вывод по поводу того, что вызвало эти беспорядки.
“Во многом это произошло из-за неспособности полиции правильно отреагировать на абсолютно мирную демонстрацию, которую провела семья Марка Даггана, – сказала она в интервью Би-би-си. – Почему она разрослась? Вот это произошло из-за того, что в нашем обществе очень много людей, особенно молодых, которым нечего терять. Они увидели начавшиеся бесчинства на улицах и неспособность полиции что-либо с этим сделать, и тогда они подумали: мне тоже туда надо. И вот это должно нас всех заставить задуматься”.
Катерина Архарова
Русская служба Би-би-си, Лондон